В последнюю ночь, перед отъездом, со мной долго-долго говорила мама. Она говорила очень много и совсем не позитивные вещи. Я понимала, что сейчас ей плохо, что она с трудом держится… Загрузила меня очень сильно… Но многое, что она говорила… Я просто не принимаю этого. И не понимаю. Не хочу понимать. Моя кудрявая башка и так часто бывает забита антипозитивными мыслями, но я стараюсь улыбаться. А тут…как ни старайся – не получится. Одно из того, что она говорила, запало мне сильно. “Все проблемы решаемы. Не решаема только смерть”. А потом, когда она ушла и выключила свет, я лежала, смотрела на силуэт цветка, что подарила мне Шу и думала. Думала много… и почти что ни о чем хорошем. Я не могла спать… А когда заснула, мне приснился самый жуткий кошмар в моей жизни. Мне казалось, что хуже тех двух снов, про Фроста с Эльфом и где Пятак, Фрост, Эльф надо мной издеваются, быть не может. Хех… я ошибалась, как всегда.
Первый раз я никому не стала рассказывать свой сон. Просто не могла, я до сих пор с дрожью его вспоминаю. Но… мне надо куда-то деть мысли и воспоминания о нем. Я должна от этого избавиться.
Но даже в этом сне можно сказать были комичные моменты. Точнее… мне надо завязывать с Наруто.
Ночь, забери мои сны-
Этот яд, эти слезы души.
Арда
Кои, тебе этот сон...думаю будет неприятен. Все равно прочитаешь, я просто предупреждаю.Я еду в электричке. В Рязань из Питера. За окном – лето, солнце светит… Но мне плохо, очень плохо. Сердце гулко стучит, и я сижу, стиснув зубы, лишь бы не заплакать. Я еду на похороны Шу. Нам по 20. Но я знаю, что выгляжу точно так же. Я совсем не изменилась. То же детское лицо, те же почти рыжие кудряшки, только… без моего блеска в глазах. Глаза потухли. Когда электричка останавливается, я сразу оказываюсь рядом с церковью. Почему церковь? Не знаю… Только знаю, что она католическая, в готическом стиле, очень красивая. Я одета во все белое. И совсем не так, как подобает быть на похоронах. Я в корсете, без шнурков и завязок… Он просто каким то образом на мне держится. И в длинной, легкой юбке. И босиком. Точно помню, что была босиком.
Я захожу, все оборачиваются. В конце зала я вижу открытый гроб и я иду к нему. Я не оглядываюсь по сторонам, но вижу всех, кто сидит на скамейках, я иду как невеста. Все в черном. Мелькают лица наших анимешников, одноклассников и… героев аниме. Дохожу до конца и сажусь на корточки перед мамой и папой Шу. Ее брата почему то нет. Я что-то им говорю, не помню… Поднимаюсь и подхожу к гробу. В руках у меня один-единственный красный тюльпан. Шу лежит в своем черном готичном платье… Только вместо короткой пышной юбки, она длинная и прямая. Я наклоняюсь над ней и касаюсь ее губ своими. Они такие же мягкие, она даже пахнет так же… Но губы обжигающе-холодные… Я поднимаюсь, вкладываю ей тюльпан между рук.
- Я люблю тебя, кои…. - как только я полностью поднимаюсь и немного отхожу, начинает звенеть моя мобила. Откуда она взялась, без понятия, но я беру трубку. Ллойд звонит. И тут происходит так сказать флешбек. Мы стоим на кухне в квартире в Питере. Кухня выглядит как моя, Норильская. Я с абсолютно пустым выражением лица.
- Пожалуйста, я не хочу, чтобы ты ехал.
- Хорошо, Ени. Я… останусь… - и тут он начинает плакать, а у меня в голове мелькает мысль: “Она бы хотела попрощаться и с ним….”
И тут же я возвращаюсь в церковь, обратно. Вот такой разговор:
- Как ты?
- Я только что попрощалась с ней…
- Теперь все…?
- Она сказала, чтобы я больше улыбалась. И что никогда меня не забудет.
- Ени… успокойся… Ты переживешь…
- А еще она улыбнулась мне. Знаешь, она такая же красивая
- Успокойся!
- Я до сих пор ее люблю, - я кладу трубку, выключаю мобилу и куда то ее выкидываю.
И тут же я оказываюсь на улице. Я иду к месту захоронения. Не оборачиваюсь, но знаю, сзади меня процессия и несут гроб. А я… служила путеводителем. Когда мы подошли, все пространство заполнила черная масса людей и… нелюдей. Я нахожусь далеко от могилы и не вижу, как кладут гроб. Хотя хочу стоять рядом. Внезапно рядом кто-то начинает говорить. Я поворачиваю голову. Итачи. В траурной одежде Конохи. С таким же пустым выражением лица, как и у меня. Шарингана нет. Черная бездна глаз.
- Я слишком мало говорил, как я ее люблю. Был слишком холоден и часто отталкивал ее. Я дурак. Она хотя бы знала, что я ее люблю?
- Знала… - он кивает мне и идет вперед, к могиле.
Кто-то кладет руку мне на правое плечо. Оборачиваюсь – Гаара. Тоже в траурной одежде Конохи.
- Не волнуйся, демоны ее не тронут
Теперь кто-то положил руку на левое плечо. Наруто. В той же одежде.
- Я тоже потерял Саске… Я потерял лучшего друга. Но ее тело останется не тронутым… - и тут я вспоминаю. Я начинаю бежать к могиле, расталкивая всех, крича:
- Она же хотела, чтобы ее тело пустили по реке!!! – я останавливаюсь перед самой кромкой могилы, гроб уже немного опущен. Лица тех, кто опускает не видно. У них просто нет лиц. Я наклоняюсь и смотрю вниз. Крышка гроба почему-то открыта, и я вижу кои. Она открывает глаза и начинает улыбаться. Только так, как она умеет.
- Глупая чиби, не расстраивайся
- Кои…
- Я всегда буду помогать тебе, - еще одна легкая улыбка, она подносит тюльпан к губам, закрывает глаза… И тут крышка гроба захлопывается и горб полностью опускается на землю. Я разворачиваюсь и бегу, бегу… Меня ловит Итачи и прижимает к себе, а я начинаю рыдать. Он ничего не говорит, просто гладит по голове. Я поднимаю глаза, смотрю на него.
- Она же не умерла, нэ?
Он улыбается мне, как улыбаются умалишенным.
- Нет, что ты… Она до сих пор жива…
Я просыпаюсь. Нет, у мня не дрожат руки, как после тех снов. Обычное тяжелое пробуждение по утрам. Только сердце очень болит. Не морально, а физически. Опять отдается болью в спине. Я с трудом встала. Опять появились боли, опять надо будет идти к врачу. Я ведь так до сих пор и не знаю, действительно ли у меня больное сердце. По ощущениям – да.
Ну вот… кошмар. Интересно, а в этот раз я говорила во сне? И если да, то что…